На прошлой неделе отгремел один из главных мейджоров — марафон в Нью-Йорке. Но мало кто знает, что именно город, по улицам которого пробежали сразу 50 000 человек, подарил нам марафоны в том виде, в каком мы их знаем.
Как все начиналось
25 ноября 1908 года в старом саду на Мэдисон-Сквер-Гарден два бегуна — итальянец Дондондо Пьетри и американец ирландского происхождения Джонни Хейз — устроили марафон в помещении. За несколько месяцев до этого они вместе участвовали в Олимпийских играх в Лондоне, но так и не выяснили, кто из них лучший. Забег в Мэдисон-Сквер-Гарден должен был решить спортивный спорт.
Старый сад был огромен, но даже в нем было маловато места для дистанции в 42 км. Организаторы рассчитали трассу и оказалось, что Пьетри и Хейзу предстояло пробежать 262 круга — то еще развлечение! Тем не менее билеты на «скучную» гонку разлетелись как горячие пирожки. А издание New York Times потом титуловало гонку как «самую зрелищную из всех, что когда-ибо видел Нью-Йорк».
Так город узнал, что наблюдать за беговыми соревнованиями может быть очень интересно — пусть выиграл в тот раз не их земляк, а итальянец (Пьетри финишировал со временем 2:44:20).
Первый «настоящий» Нью-Йоркский марафон
Несмотря на любопытнейшее начало в 1908 году, как такового Нью-Йоркского марафона еще очень долго не существовало. Конечно, город активно бегал и соревновался: ведь в 1970-е Америку охватила настоящая беговая лихорадка. Однако эти мероприятия не имели ничего общего с серьезным бегом через все Большое Яблоко.
Все изменилось в 1976 году благодаря Фреду Лебоу — теннисисту, который начал заниматься бегом, чтобы повысить выносливость. С 1970 года он на энтузиазме и за собственные деньги устраивал марафоны в Центральном парке. А в 1975 году он и его приятель Джордж Шпиц задумали что-то небывалое — забег в честь двухсотлетия нации через весь город, по всем пяти округам. Так появилась культовая трасса, которая почти не изменилась до сих пор.
Звезды на трассе
Организуя забег 1976 года, Лебоу и Шпиц понимали: чтобы привлечь к марафону максимум внимания, одного только интересного маршрута мало. Им нужны были громкие имена, настоящие звезды спорта. Друзья пригласили олимпийских призеров Фрэнка Шортера и Билла Роджерса. Те согласились участвовать, хотя Роджерс и запросил солидный гонорар. Лебоу и Шпиц не рассчитывали платить, но в итоге согласились — и с лихвой «отбили» вложенные средства.
Роджерс, у которого была огромная армия фанатов, не просто победил в марафоне (2:10:10), но и заставил говорить о гонке весь город. Так Нью-Йоркский марафон начал свое восхождение: с каждым годом количество участников и прибыль только возрастали (сегодня марафон приносит городу порядка трехсот миллионов долларов).
Сначала Нью-Йорк, а вслед за ним — весь мир
А вскоре нью-йоркский опыт уже перенимали другие города. Поучаствовав в Нью-Йоркском марафоне, соучредитель Лондонского марафона Крис Брашер не скрывал восхищения. В своей статье в газете Observer он написал: «В это сложно поверить, но десятки тысяч людей из сорока стран могут стать одной семьей — работать, смеяться и достигать невозможного вместе! Это был большой интернациональный праздник. Интересно, может ли Лондон устроить такой же? У нас есть образец для подражания, но достаточно ли у нас гостеприимства, чтобы приветствовать весь мир?»
Как показала практика, у Лондона всего оказалось в избытке. Как и у Берлина и многих других городов.
runreview